«Местечко насчитывало всего несколько улиц, на которых проживало больше евреев, чем крестьян». Воспоминания Адама Данюка о Зельве до войны

Сегодня трудно представить, что до Великой Отечественной войны в Зельве на месте центрального сквера находилась рыночная площадь; служба велась в двух костелах: один посещала молодежь, другой – католики постарше; в специальном заведении для детей из бедных семей бесплатно готовили чай и сдобу… «Мои воспоминания о Зельве» – именно с такой пометкой в 2007 году Адам Данюк принес в редакцию газеты «Праца» увесистую рукопись: коренной житель поселка желал напомнить землякам-современникам, как выглядела довоенная Зельва. В юбилейный для района год мы решили продублировать выдержки из этого материала.

«Я родился в 1932 году в Зельве. В 1938-м пошел в первый класс. Какой была Зельва до войны, помню хорошо.

Поселок, который тогда называли местечком, был небольшой – всего несколько улиц с тогдашними названиями: Млыновая (17 Сентября), Маршалковская (Советская), Ружанская (Пушкина), Выгонская (Октябрьская), Фабричная (Булака), Школьная, Песочная, Замурная (Почтовый переулок).

Численность населения была относительно большая за счет плотности строений и количества семей. Редко какая семья не имела детей, большинство – 2-4-х и больше. В сентябре 1939 года, когда пришла Советская власть, а немцы захватили Польшу, число жителей поселка немного возросло из-за беженцев. В Зельве проживало больше евреев, чем крестьян. Из крестьян по вероисповеданию было больше католиков, чем православных.

Подробное описание Зельвы начну с улицы 17 Сентября, где я родился.

Улица 17 Сентября (Млыновая)

Начиналась от улицы Пушкина и тянулась до реки Зельвянки. Это было самое оживленное место в Зельве. Причем от Пушкина до примыкающей улицы Булака проживали одни евреи. Дальше, к реке, было 12 еврейских и 27 крестьянских домов.

Крестьяне в основном занимались земледелием. Хотя были и кузнецы, плотники, сапожники, портные. Но и они имели скот, наделы земли. Вся торговля промышленными, бытовыми и продовольственными товарами в основном находилась в руках евреев. Если крестьяне из своего зерна пекли хлеб, булочки, пряники, то у евреев были целые пекарни, кондитерские и напиточные цеха. Евреи земледелием не занимались, но коров держали. У них было много гектаров пастбищных лугов.

На улице 17 Сентября, как теперь, площади не было. На месте нынешнего сквера располагалось большое П-образное здание на всю ширину. На въезде в него были большие ворота, за которыми находился дом хозяина, там росли деревья и цветы. В этом П-образном здании размещались торговые лавки, ларьки, секции мастерских, кузница и т.п. Внутри комплекса был колодец с питьевой водой, сад.

Сооружение принадлежало немцу Шухардту, у которого было много земли. Ему принадлежал лес, расположенный слева и справа по дороге на Деречин до деревни Долгополичи. В пойме Зельвянки у него было много пахотной земли и для сенокоса. Имелись подсобные рабочие, которые содержали лошадей и другой скот.

Низина за рекой, которую называли «имшар», принадлежала еврейской общине. Территория за дорогой Слоним-Волковыск в сторону деревни Бережки (где теперь водохранилище) тоже принадлежала евреям. На этих лугах они пасли скот свой и зельвенских крестьян (конечно, за определенную плату).

По улице 17 Сентября, в метрах ста от теперешнего ресторана, находился так называемый заезжий дом. Это было добротное деревянное здание, где могли переночевать приезжие люди.

Дальше по улице справа – Больничный переулок. До войны его так не называли, потому как с больницей особой связи не имел. С этим переулком связана история местной семилетки, которая находилась в очень живописном месте на 1,5 гектарах. Ее территория начиналась у поликлиники и заканчивалась у дороги улицы 17 Сентября. Что было здесь в начале и середине 19 века, старожилы не помнили. Деды рассказывали, будто бы еще в конце 18 – начале 19 века на этом месте были военные казармы и какие-то укрепления. Как я помню, территория школы была кругом обнесена высокой насыпью, за которой был глубокий ров. По насыпи, с востока, юга и запада вились дорожки, аллеи, вокруг росли большие деревья. По углам насыпи были расширены и округлены. На этих пятачках были крытые беседки со скамейками. Территория школы возле оград была засажена желтой акацией. А еще на школьной территории был фруктовый сад, ряды черной и красной смородины. В центре размещалась площадка для спортивных игр.

Одноэтажное здание школы было деревянным. В нем размещались классы, учительская, подсобные помещения, а также жилье директора школы. Для всех классов не хватало помещений, поэтому здесь занимались ученики с 1-го по 4-й, а 5-7-е – в здании старой больницы.

На территории школы, в северо-западном направлении, было помещение (домик), где для детей из бедных семей готовили бесплатно чай, булочки.

Час или два отводилось для обучения детей «закону Божьему». На занятия к католикам приходил ксендз, православным – батюшка. У евреев была своя платная школа.

Дальше по улице, ниже к речке, было большое деревянное здание на два крыла. Его почему-то называли светлицей. Говорили, что в нем проводились разные собрания, встречи, игры. Позже там жили крестьянские семьи. Посредине здания был вход с улицы, двери которого всегда были заперты. Кто-то говорил, что там лежали разные спортивные принадлежности: шпаги, шлемы и какие-то костюмы. Во время войны здание сгорело.

Старое здание больницы

Больница в Зельве была построена в конце 19 века. При Польше она не действовала. Комнаты, как я уже говорил, были отданы под семилетнюю школу. Однако зельвенцы без медицинского обслуживания не оставались. Были кабинеты и для приема посетителей. Следили за эпидемией, проводили медосмотры в школе, делали прививки от оспы и других болезней.

Южнее от корпуса больницы находилось деревянное здание – амбулатория. По всей длине этого здания имелась веранда. От здания к речке вела дорожка, усаженная смородиной и крыжовником, цветами. У врача Хоинского была своя байдарка, на которой он часто сплавлялся по Зельвянке. Вокруг больницы была красивая природа: росли липы, березы, каштаны, тополя, берег речки был обсажен вербами, ольхой. Напротив больницы стояли два еврейских дома с небольшими огородами. Дальше, между рекой и проездом в больницу, рос сад с разными сортами яблок, груш, слив. На территории больницы имелись конюшня с выездной лошадью, слугами и сторожами, подвал для хранения льда. Кроме вышеназванного врача, в Зельве больных на дому принимал частный врач Веселуха. Люди со всей округи шли к нему с разными болезнями. Был и еврейский врач. Крестьяне тоже шли к нему. Хочу отметить, что врачи оказывали услуги любым пациентам всех наций. В Зельве все один одного знали, жили дружно и во взаимопонимании. В беде помогали друг другу. У евреев можно было одолжить денег быстрее, чем у крестьян, причем на любой срок.

В Зельве воровство не процветало. Боялись только цыган – от них всего можно было ожидать. Воровали лошадей на пастбище, кур и все прочее, что попадется.

Мельница

В конце улицы 17 Сентября на реке Зельвянка стоит здание мельницы (отсюда и название – Млыновая). Мельница была построена в конце 19 века, здание было 4-этажным. Крыша, как и теперь, двухскатная, покрыта оцинкованной жестью. На самом верху из красного кирпича был выложен год постройки. Цифру точно не помню, но в памяти осталось вроде бы как 1884-й.

Как рассказывали отец и дед, мельница в то время была достаточно мощной. Обрабатывалось зерно не пудами, а центнерами. Мололи рожь, делали пшеничную муку высоких и низких сортов, крупы. Владельцы мельницы закупали большие партии зерна, мололи и отправляли его вагонами в польские города. Между предпринимателями была сильная конкуренция. Приехала комиссия и признала, что под этим зданием слабый фундамент, а это опасно для дальнейшего производства. Мельницу закрыли. Потом говорили, что комиссию подкупили. Рядом с мельницей, через мост, было здание крахмального завода, но я помню только каменные развалины.

Как при мельнице, так и при крахмальном заводе остались турбины (их убрали уже после войны, когда стали собирать металлолом). Возле мельницы турбина была высотой около 4 метров. Было колесо (с зубьями) диаметром 3 метра. Мы, дети, затягивали на колесо широкую доску, укрепляли ее с наклоном ввысь и ныряли. Яма там была около 8 метров глубиной.

Турбина на крахмальном заводе была маленьких размеров… На мельницу, крахмальный завод и дальше по прямой, через речку, дорога шла к лесу. Первый мост между мельницей и крахмальным заводом, по-видимому, был на сваях, второй был сооружен на каменных опорах, имел три пролета с деревянными балками и настилом. Как я помню, мосты стояли другие. В конце улицы, не доходя 50 м до мельницы, дорога поворачивала вправо. Примерно напротив больницы был построен мост на сваях. Дальше по прямой, через вторую речку, был построен второй деревянный мост. От улицы на первый и второй мост насыпь была вымощена булыжником. У леса дорога раздваивалась. Одна шла в д.Бережки, другая – на мосток ручья к железнодорожному переезду. На развилке дороги стояли жилой дом и производственный цех. Жил там еврей Цалька, который изготовливал известь.

Костел

Старый костел находился рядом с кладбищем на самой высокой точке в Зельве. Заложен он был еще в 19 веке, но католики его так и не достроили. Строительство храма завершили православные, установив на нем свои купола и кресты. Католики, не имея своего храма, в начале 20 века начали строить новый костел, который действует и сегодня. На горке церковь существовала до первой мировой войны. После нее, когда пришла польская власть, католики отняли церковь у православных, а оборудовали по-своему. Заменили кресты, иконы, но на потолках, на сводах под куполами так и остались лики православных святых, нанесенных масляными красками. Пробовали забелить, но они всё равно просвечивались. Поскольку в Зельве были уже два костела, то этот называли «горным», другой – «дольным».

«Горный», который больше посещала молодежь, был расположен ближе к центру, в более живописном месте, недалеко от школы, где ксендз обучал детей молитвам. Рядом с костелом было жилое здание, дом органиста. На горке, возле теперешней аллеи к памятнику, стоял добротный деревянный дом. В нем размещался суд. Вокруг было много зелени: жасмин, сирень, липа. Слева от здания суда, ближе к костелу, был длинный дом, где жили три семьи. Выше на горке, на месте нынешнего памятника, было стрельбище. Глубокий котлован с трех сторон был окружен высокими насыпями, где молодежь и военные учились стрелять.

По улице Советской, за старой почтой, был Замурный переулок (Почтовый). Там было около 10 крестьянских домов… Улицы Победы, которая теперь пересекает Советскую, не было, по лугу тянулась дорога для гужевого транспорта, весной и осенью на ней было очень много грязи.

Парковый переулок

За теперешней гостиницей размещалась пожарная часть, в наличии которой имелись автомашина, лошади и телеги с бочками для воды.

В Парковом переулке было не более 12 домов. Там проживали только евреи».